— «Но мы хорошо знаем цену этим утверждениям! (Как известно, Гитлер сразу же после отбытия из Берлина нашей делегации громогласно утверждал, что «германо-советские отношения окончательно установлены»!) Для нас ещё до встречи с Гитлером было ясно, что он не пожелает считаться с законными интересами Советского Союза, продиктованными требованиями безопасности нашей страны…

— Ясно одно: Гитлер ведёт двойную игру. Готовя агрессию против СССР, он вместе с тем старается выиграть время, пытаясь создать у Советского правительства впечатление, будто готов обсудить вопрос о дальнейшем мирном развитии советско-германских отношений…

— Гитлер постоянно твердит о своём миролюбии, но главным принципом его политики является вероломство…

— Разумеется, мы не можем советско-германский пакт рассматривать основой создания надёжной безопасности для нас. Гарантией создания прочного мира является укрепление наших вооружённых сил…

— Гитлер сейчас упивается своими успехами. Его войска молниеносными ударами разгромили и принудили к капитуляции шесть европейских стран…

— Но это не главное для Гитлера, главное для него — нападение на Советский Союз.

Мы все должны помнить об этом и усиленно готовиться для отражения фашистской агрессии. Наряду с дальнейшим укреплением экономического и военного могущества нашей страны наша партия должна широко разъяснять трудящимся нависшую опасность международной обстановки, постоянно разоблачать гитлеровских агрессоров, усилить подготовку советского народа к защите социалистического Отечества. Вопросы безопасности государства встают сейчас ещё более остро. Теперь, когда наши границы отодвинуты на запад, нужен могучий заслон вдоль их с приведёнными в боевую готовность оперативными группировками войск в БЛИЖНЕМ, НО… НЕ В БЛИЖАЙШЕМ ТЫЛУ.

И. В. Сталин в своём выступлении был как всегда предельно конкретен: «…в ближнем, но…не в ближайшем тылу». На деле, это означало то, что в войне против гитлеровской Германии наши войска должны были изначально осуществлять принцип активной обороны.

Принцип активной обороны нацелен, прежде всего, на то, чтобы сдержать первоначальный мощный удар противника, заставить его выдохнуться и только затем нанести ему мощный, сокрушительный удар. Он предусматривает отходы войск на более выгодную позицию, от одной линии оборонительных сооружений до другой, либо для организации более прочной обороны, либо для подготовки внезапной контратаки во фланги наседающего врага, после чего противник нередко оказывается в «котле». Принцип активной обороны для России при отражении ею тотального нашествия с Запада, — наиболее рациональный, в т. ч. и потому, что, с одной стороны, достаточно быстро позволят включить в действие фактор гигантских её пространств, на которых «растворяется» ударная мощь любого агрессора, а с другой стороны — потому, что веками апробирован, т. е. испытан и использован нашими предками.

В 510 году до нашей эры один из величайших завоевателей древнего мира Персидский царь Дарий I решил завоевать Скифию — страну наших предков. Скифы, при вторжении его войска в пределы их земель, вышли ему навстречу, но затем боя не принимали, а отправив своих детей и лишний скот далеко на Север, постоянно отступали от Персов к востоку, всё время держась от них на один день пути впереди и выжигая при своём отступлении весь подножный корм, так что Персы, приходя на ночлег, постоянно терпели крайнюю нужду. Так продолжалось очень долгое время. Скифы отступили за Днепр, потом за Дон, повернули к Волге, а затем, обойдя Персидское войско с севера, стали уже отступать на запад, всё оставаясь недосягаемыми для ударов Дария. При этом скифы всё время подстерегали персов, когда те выходили за кормом для людей и лошадей. Персидская конница всегда обращалась в бегство, как только видела двигающуюся на неё Скифскую конную лаву и поспешно пряталась за свою пехоту. Скифы подскакивали к Персидской пехоте, заставляли её своим появлением изготавливаться к бою, и затем поворачивали и быстро исчезали из вида. Подобные нападения Скифы производили не только днём, но и ночью. Держа постоянно в тревоге голодное войско персов, они сильно обессилили их, чем и поставили Дария в крайне затруднительное положение. Вскоре персы были вынуждены бежать из Скифии, бросив на произвол судьбы своих больных и раненых. Скифы преследовали их до Дуная и едва-едва не захватили в плен самого Дария.

По такому же методу, т. е. при помощи активной обороны, была уничтожена вторгнувшаяся в Россию армия императора Наполеона, т. н. нашествие «двунадесяти народов» или тотальный удар соединённых сил всей Европы. Имевший дар предвидения, истинный патриот России, полководец Барклай де Толли, понимая, что в условиях бескрайних русских равнин это единственно-правильный способ ведения боевых действий, сумел использовать принцип активной обороны самым блестящим образом. При этом ему пришлось выдержать бесчисленное множество оскорбительных нападок от своих же генералов, требовавших дать генеральное сражение и остановить продвижение Наполеона вглубь страны. Тон этим нападкам задавал отчаянно храбрый, безусловно преданный Родине, но в отношении стратегии весьма недальновидный князь Багратион, то и дело жаловавшийся Государю Александру I на якобы трусость и нерасторопность Барклая. Благодаря Багратиону и ему подобным, в войсках быстро росла непопулярность дальновидного и мудрого полководца. Но, несмотря ни на что, твёрдый духом Барклай продолжал планомерный отход русской армии, при этом постоянно тревожа противника чувствительными контрударами, разрушая его и без того растянутые коммуникации, лишая французов провианта и другого снабжения. Отступив до Москвы, и по сути обеспечив победу в Бородинском сражении, Барклай не оставил французам и пр. европейской нечисти, посягнувшей на нашу страну, ни малейшего шанса на победу. В Москву вошла не армия императора Наполеона, а её остатки. Исход войны был предрешён.

М. И. Кутузов, сменивший Барклая на посту главнокомандующего русской армии, самым достойным образом завершил начатое им дело. Будучи не только умелым полководцем, но к тому же ещё и искушённым дипломатом, Кутузов сознательно не препятствовал Наполеону покинуть пределы нашей страны, т. е. специально, но, отнюдь не афишируя это, дал ему возможность бежать из России. Тем самым, он предоставил право «чванливой» Европе, привыкшей «загребать жар чужими руками», самой добивать взращенного ею же негодяя и проливать при этом свою, а не русскую кровь. Благодаря этому, при разделе сфер влияния в постнаполеоновской Европе, Россия, сумевшая к этому времени набрать и обучить взамен понесшей тяжёлые потери в войне — новую, боеспособную армию, имела решающий голос. Естественно, что все лавры достались Кутузову. Барклая же, вклад которого в дело победы был выше, чем у Кутузова, ждало забвение на многие, многие годы. Каждому своё… Тем не менее, кадровая политика Государя Александра I заслуживает всяческого уважения: нужные люди оказывались на нужном месте и в нужное время. Кстати, и Барклай, и Кутузов действовали согласно плану отступления и изматывания врага, который Александр I утвердил ещё до начала нашествия… Умный был Государь…

И. В. Сталин хорошо знал историю России, в т. ч. и историю военного искусства нашей Родины. Веками отработанная нашими пращурами методика обороны страны была ему хорошо известна тоже. Поэтому, выступая 18 ноября 1940 г. на заседании Политбюро, он нацеливал руководство страны в предстоящей войне с Германией использовать только принцип активной обороны, соответственно, расположив войска: — «…в ближнем, но… не в ближайшем тылу».

За четыре дня до своего выступления на заседании Политбюро, т. е. 14 ноября 1940 г., И. В. Сталин своею подписью утвердил документ чрезвычайной важности: «Соображения об основах стратегического развёртывания Вооружённых сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 гг.», от 18 сентября 1940 года. Автором этих «Соображений…» был один из самых выдающихся генштабистов нашей страны, любимец Сталина, бывший царский полковник, маршал СССР — Борис Михайлович Шапошников. Эти «Соображения…» легли в основу разрабатываемого в то время Генштабом РККА плана отражения Гитлеровской агрессии. Как о том свидетельствуют в своих воспоминаниях маршал А. М. Василевский и генерал армии С. М. Штеменко, каждый из которых в своё время возглавлял Генеральный штаб, этот план носил сугубо оборонительный характер. В нём, во главу угла, ставилась задача отражения и сдерживания противника, особенно его первого удара, предусматривался планомерный отход войск, а в случае вклинивания противника в нашу оборону — выбивание его совместными контрударами мехкорпусов и стрелковых войск. И только затем, когда будут созданы благоприятные условия — переход наших войск в решительное контрнаступление. Иными словами, в плане в первую очередь делалась ставка на эластичную, манёвренную, т. е. активную оборону, чему в полной мере соответствовало указание Сталина о расположении основной массы войск: «…в ближнем, но… не в ближайшем тылу». Вывод из всего вышесказанного таков: при использовании принципа активной обороны, любое, в т. ч. тотальное нашествие на Россию с Запада, рано или поздно — обречено на провал.

Понимали ли это в германском Генштабе? Да, понимали. Ещё в первой трети XIX в. знаменитый военный теоретик, состоявший на русской службе немец К. Клаузевиц, предупреждал: «Россия не такая страна, которую можно действительно завоевать, т. е. оккупировать; по крайней мере, этого нельзя сделать… силами современных европейских государств…»! Поэтому в планируемой войне против Советского Союза германское командование в первую очередь делало ставку на очень быстрое, мгновенное уничтожение Красной Армии непосредственно как института государства. Гитлер так и писал: «…чтобы некуда было призывать резервистов». Эта цель, т. е. мгновенный разгром РККА, должна была быть достигнута за счёт разработанной германским Генштабом стратегии блицкрига — т. н. «молниеносной войны» против СССР. Из существа стратегии блицкрига вытекала соответствующая ему тактика начального периода боевых действий. Начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Ф. Гальдер сформулировал эту тактику как элемент стратегии следующим образом:

« — внезапное вооружённое нападение, потрясающее своим массовым эффектом;

— захват атакованной страны врасплох;

— развал государственного тыла страны, подвергшийся нападению, путём террора, саботажа, убийства руководителей правительства и пр.;

— решительное безостановочное наступление, невзирая на потери и отсутствие резервов».

При этом немцы делали ставку не на лобовое, фронтальное оттеснение советских войск вглубь (своей) территории, а на стремительный, молниеносный таранно-штурмовой пролом системы обороны на множестве участков и такой же бросок мобильных частей вглубь СССР, за счёт чего, но при обходе наших оборонительных сооружений, в тылу организовывались «котлы», избиение и пленение войск, к тому же и с перевёрнутым фронтом. Пролом системы обороны должен был осуществлён за счёт создания предельных и даже запредельных плотностей войск на решающих, ключевых участках направлений главных ударов при особой роли авиации, танковых и механизированных соединений в авангарде наступления.

Тем не менее Гитлер (кем, кем, а дураком он не был) отлично понимал, что, несмотря на исторически сложившуюся грамотность германского Генштаба и уже имевшийся у него значительный опыт ведения боевых действий в современных условиях, всем его разработкам и планам в отношении России, в случае использования русскими принципа активной обороны — грош цена! Ещё осенью 1939 года, вскоре после подписания Договора о ненападении между СССР и Германией, по его указанию германский Генштаб заказал известному белоэмигранту генералу П. Краснову аналитический обзор на тему: «Поход Наполеона на Москву в 1812 году. Теоретический разбор вопроса о возможности такого похода в XX веке и возможные последствия подобной акции». Ясно, что больше всего гитлеровцев интересовал вопрос — как предотвратить отступление (особенно организованное) русской армии вглубь своей территории, чтобы осуществить разгром её основных сил в приграничных сражениях? Ведь Наполеон, как известно, свернул себе шею именно на этом. Барклай де Толли и Кутузов упорно заманивали Наполеона вглубь России, похоронив тем самым не только весь его завоевательный замысел, но и подавляющую часть его громадного войска. Гитлер панически боялся повторения подобной ситуации и вставил требование о недопущении отступления советских войск вглубь своей территории в качестве одного из основополагающих элементов общего замысла плана «Барбаросса»! Боялись они…

Однако весной 1941 года все их страхи мгновенно и бесследно куда-то исчезли. 30 марта 1941 г., после ознакомления с сообщениями разведорганов, Гитлер уверенно заявил своим генералам: «Вопрос о русском отходе — маловероятен… Если русские задумают отступать, они должны будут сделать это весьма заблаговременно, иначе они не смогут отойти, сохраняя боевые порядки…» (Как в воду глядел, гад!) Мнение Гитлера полностью совпадало с сильно возросшей уверенностью немецкого Генштаба в успехе молниеносной войны против СССР. Тогда же, в марте, наша разведка сообщила: «По мнению германского Генштаба, Красная Армия будет в состоянии оказывать сопротивление только в течение первых 8 дней, после чего будет разгромлена…». На деле это могло означать только то, что в марте 1941 года германская разведка зафиксировала отказ высшего советского военного командования от принципа активной обороны и его ставку на принцип упорной, т. е. жёсткой обороны. Гитлеровские разведчики своё дело знали; они сумели «засечь» начавшееся сосредоточение наших войск не в ближнем, а именно в ближайшем тылу, причём вдоль всей протяжённости 4 500 километровой государственной границы СССР.

В начале 1941 года, по рекомендации наркома Обороны С. К. Тимошенко и Главного Политического Управления (Глав. ПУР) Красной Армии на должность начальника Генерального штаба РККА был назначен командующий Киевским Особым Военным Округом генерал армии Г. К. Жуков. Назначение состоялось вопреки имевшейся в деле Жукова аттестации за ноябрь 1930 года, где бывший в то время его командиром будущий маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский указал: «На штабную и преподавательскую работу, Г. К. Жуков назначен быть не может — органически её ненавидит». Напрашивается вывод, что кому-то было очень выгодно, чтобы Генштаб возглавлял человек, «органически ненавидевший штабную работу».

Свой «боевой путь» командира Красной Армии Г. К. Жуков начал в 1921 году под руководством ярого троцкиста, командарма Тухачевского, в качестве карателя участвуя в массовых избиениях и расстрелах Тамбовских крестьян:

Выписки из приказов Полномочной комиссии ВЦИК о порядке чистки в «бандитски настроенных» волостях и сёлах Тамбовской губернии. Июнь 1921 г.

Опыт первого боеучастка показывает большую пригодность для быстрого очищения от бандитизма известных районов по следующему способу чистки… По прибытии на место волость оцепляется, берутся 60-100 наиболее видных заложников (т. е. наш генофонд) и вводится осадное положение. Въезд и выезд из волости должны быть на время операции запрещены. После этого созывается волостной сход, на коем прочитываются приказы ВЦИК. Жителям даётся два часа срока на выдачу бандитов и оружия, а также бандитских семей (?!). Если население бандитов и оружия не указало (И ведь не указывали! За что и прозвали палачи-марксисты тамбовчан, и именно в то самое время — «тамбовскими волками»), то по истечении двухчасового срока сход собирается вторично и взятые заложники на глазах у населения расстреливаются, после чего берутся новые заложники и собравшимся на сход вторично предлагается выдать бандитов и оружие… Граждан, отказывающихся назвать своё имя, расстреливать на месте без суда… В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье… Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитов, и старшего работника этой семьи расстреливать без суда…

Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно.

Полномочная комиссия ВЦИК.

Председатель — Антонов-Овсеенко

Командарм — Тухачевский

Секретарь — Б. Васильев (Гольдберг)

А вот ещё один приказ (от 16 июня 1921 г.), отданный палачом тамбовских крестьян, доверенным лицом Лейбы Троцкого, последовательным антисталинистом и поклонником мировой революции (т. е. врагом народов России) — Тухачевским:

Для немедленной очистки леса приказываю:

1. Леса, где прячутся бандиты (в своём большинстве, это было спасавшееся от убийств, насилия, избиения и грабежа население Тамбовщины), очистить ядовитыми удушливыми газами, точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов (фосген) распространялось полностью по всему лесу, уничтожая всё, что в нём спряталось.

2. Инспектору артиллерии немедленно подать на места потребное количество баллонов с ядовитыми газами и нужных специалистов.

3. Начальникам боевых участков настойчиво и энергично выполнять настоящий приказ.

Командующий войсками Тухачевский.

Очевидно, что такие приказы мог отдавать человек, патологически ненавидевший свой народ и имевший ярко выраженные садистские наклонности. Вот ещё образец явно нечеловеческой ненависти и садизма:

Ввиду большого наплыва в концентрационно-полевые лагеря малолетних, начиная с грудных детей, и неприспособленности этих лагерей к длительному содержанию детей, последствием чего явились заболевания желудочного и простудного характера (написано очень обтекаемо, а на самом деле — массовая смертность детей заложников), признать необходимым принять меры к улучшению положения детей заключённых в качестве заложников в концентрационно-полевые лагеря Тамбовской губернии… При детях заложниках до 3-летнего возраста включительно (!!!) имеют право находиться и их матери — заложницы.

И опять подписи трёх палачей Антонова-Овсеенко, Тухачевского и Б. Васильева (Гольдберга). Недавно издохший сын палача Антонова-Овсеенко в своё время очень много распространялся о судьбах детей врагов народа, которые, кстати, хотя и в спецшколах, но, как и все дети Страны Советов, получили образование и как и сам сынок палача, в дальнейшем ущемлены в своих правах не были, а если и были, то за конкретные дела («яблоко от яблони…», многие из этих «обиженных деток» впоследствии приняли активное участие в развале СССР). К примеру, сын Блюхера участвовал в войне и был награждён орденом. Но о трагической судьбе тысяч малолетних детей Тамбовщины, уничтоженных его отцом Антоновым-Овсеенко старшим, Тухачевским, Гольдбергом и пр. патологическими садистами-убийцами, «достойный сын своего отца-палача», Антонов-Овсеенко младший — не упоминает нигде и никогда. Воистину — «яблоко от яблони…»! В 1937 — 1939 гг. вся эта бесчинствовавшая на Тамбовщине марксистско-троцкистская сатанистская сволочь получила от Иосифа Виссарионовича заслуженную награду — пулю в лоб! Население Тамбовской области встретило расстрельные приговоры «врагам народа» (А как их ещё можно было назвать?) с пониманием и великой радостью. Все были — за!

За образцовое выполнение этих и иных подобных приказов палача-карателя Тухачевского, Жуков получил свою первую в РККА награду — орден Красного Знамени (Заслужил… В Тамбове его заслуги помнят, особенно в Жердевском районе…) Поклонником Тухачевского, его методов, карателем и садистом, к тому же мародёром и проституткой-приспособленцем Жуков оставался в течение всей своей последующей жизни:

В 1939 году Жуков воюет на Халкин-голе. Туда был послан генеральный секретарь Союза писателей В. П. Ставский. Он сообщил, что «За несколько месяцев расстреляно 600 человек, а к награде представлено 83». Осенью 1941 г. Жуков прибыл в Ленинград и сразу же, по тамбовской привычке, решил взять в заложники семьи своих подчинённых:

Шифрограмма № 4976, — Командующим армиями Ленинградского фронта.

Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны и по возвращении из плена они тоже будут расстреляны.

Командующий войсками ЛФ герой Советского Союза

Генерал армии Жуков

Любил Жуков расстреливать… Привык в Тамбове… В 1956 Жуков сам себе повесил четвёртую Звезду Героя (именно он открыл «парад незаслуженных звёзд») за неимоверно жестоким образом проведённую им карательную акцию в отношении венгерских «мятежников». В том же году он так же жестоко подавил народное возмущение в Грузии. В 20 — 30-х годах прошлого столетия И. В. Сталин умело «выкосил» грузинскую оппозицию, желавшую выйти из состава СССР таким образом, что его действия были поняты, полностью одобрены и поддержаны грузинским народом. Жуков же карал всегда братский по отношению к России, простой грузинский народ за то, что грузины не хотели верить в потоки лжи, распространяемой им, Хрущёвым и пр. сволочью в отношении жизни и деятельности т. Сталина. Истоки нынешних российско-грузинских отношений в немалой степени там…, в далёком 1956 году. О неоправданной Жуковской жестокости, грубости и неимоверно хамском поведении по отношению к своим подчинённым рассказали многие его сослуживцы на страницах своих послевоенных воспоминаний. Но это всё было потом…

А тогда, всего за два месяца пребывания Жукова во главе Генштаба (т. е. к весне1941 г.) — произошла подмена основополагающего принципа обороны и, соответственно, замена плана отражения агрессии, разработанного на основании «Соображений…» Б. М. Шапошникова. Сделано это было «тайком» от Сталина, Политбюро и Правительства СССР. К примеру, 10 апреля 1941 года Тимошенко и Жуков направили командующему Западным Особым Военным Округом генералу Павлову Д. Г. (в др. округа тоже) секретное предписание в котором говорилось: «…Упорной (т. е. жёсткой) обороной; опираясь на укреплённые районы, прочно прикрыть наши границы и не допустить вторжения противника на нашу территорию». Ещё пример. В мае 1941 года командование западных, приграничных округов РККА получили директиву Генштаба и Наркомата Обороны, разработанную Жуковым и Тимошенко. В ней ставились следующие конкретные задачи:

«…2. Упорной обороной укреплений по линии госграницы прочно прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развёртывание войск округа.

II. Оборону государственной границы организовать, руководствуясь следующими указаниями:

1. В основу обороны положить упорную оборону укреплённых и созданных по линии госграницы полевых укреплений с использованием всех сил и возможностей для дальнейшего развития их».

Отказ от активной обороны явно видим «невооружённым глазом». Генерал Ф. Гальдер через пару дней после нападения Германии на СССР весьма правильно расценивал «наличие многочисленных запасов в приграничной полосе», т. е. там, куда их выдвинули с санкции Жукова, как факт того, что «русские с самого начала планировали ведение упорной обороны приграничной зоны и для этого создали здесь базы снабжения». О том, что немцам было известно об отказе нашего высшего командования от принципа активной обороны ещё задолго до 22 июня свидетельствует запись, сделанная 16 июня 1941 г. в дневнике министра пропаганды гитлеровской германии Й. Геббельса: «Русские сосредоточились прямо у границы — лучшего нельзя было просто и ожидать. Будь они рассеяны шире, то представляли бы большую опасность (Геббельс понимал значимость фактора гигантских российских пространств.) …По этому скоплению (Подстава? Да, конечно!) мы ударим из 10 тыс. стволов (стволов-то было больше). …Это будет удар величайшей силы, такой, какого, пожалуй ещё не было в истории». Так всё и было…

В отличие от министра Й. Геббельса и гитлеровских генералов, командование наших приграничных соединений весьма слабо представляло то, каким будет наш сценарий вступления в войну, хотя многие из них видели, что концентрация войск происходит именно в «ближайшем тылу» и понимали, что это неспроста. Вот как описывает времена непосредственного кануна агрессии маршал К. К. Рокоссовский, в то время бывший командиром корпуса в Киевском Особом Военном Округе: «…я не мог разобраться: каков план действий наших войск в данной обстановке на случай нападения немцев? Судя по сосредоточению нашей авиации на передовых аэродромах и расположению складов центрального значения в прифронтовой полосе, это походило на подготовку прыжка вперёд, а расположение войск и мероприятия, проводимые в войсках, этому не соответствовали. …Атмосфера непонятной успокоенности продолжала господствовать в войсках округа. Правда, в звене высшего командования эта успокоенность не разделялась. Наше мнение сводилось к тому, что мы находимся накануне войны. …Во всяком случае, если какой-то план и имелся, то он явно не соответствовал сложившейся к началу войны обстановке, что и повлекло за собой тяжёлое поражение наших войск в начальный период войны». Много после войны, в середине семидесятых, маршал Василевский и генерал армии Штеменко всё же нашли в себе мужество и на страницах своих мемуаров признали факт подмены оборонительного плана отражения агрессии на иной план, за который они явно не желали нести ответственность перед потомками наравне с Тимошенко и Жуковым.

Как видим, на момент начала боевых действий, от принципа активной обороны не осталось и следа. Опять-таки напрашивается вывод, что Жуков был специально кем-то «протащен» на должность начальника Генерального штаба именно в целях подмены основополагающего принципа обороны. (Так оно и было. Недобитое марксистско-троцкистское подполье мечтало привести Красную Армию к поражению в дебюте войны, залить Россию кровью и затем, использовав недовольство народа, уничтожить Сталина и его верных соратников. Далее предполагалось заключить союз с Германией и осуществить то, что в результате Брестского мира не удалось сделать «пламенным революционерам» и их «вождю», Льву Давидовичу Троцкому (Лейба Бронштейн) в 1917 — 1921 гг. — их пресловутую мировую революцию. Т. е. по сути, намечался ремейк или же повторение сценария мировой революции от начала XX века. Для лучшего и более полного ознакомления с данной темой очень советуем найти, купить и прочитать воистину великолепные книги Арсена Мартиросяна: «Заговор маршалов» и «Трагедия 22 июня: Блицкриг или измена. Правда Сталина», на основании содержания которых и было сделано наше весьма краткое отступление. Вообще, мы считаем, что эти книги обязан прочитать каждый взрослый мужчина, считающий себя гражданином России. Что же касается «дуболома» Жукова, то его попросту использовали «втёмную», наверняка не озвучивая для него полностью весь сценарий. Чьи-то, «очень внимательные, проницательные глаза», «весьма во время» заметили и оценили его непомерные, Я-центристские намерения и вожделения. На них и сыграли… В войне 1941 — 1945 гг. И. В. Сталин сумел разбить не только гитлеровский вермахт, он также сумел уничтожить марксистско-троцкистский институт жидовского «полит-комиссарья», выдвиженцем которого был Жуков и, правда, с большим трудом, преодолевая мощное, организованное сопротивление ГлавПУРовцев и пр., всё же, раз и навсегда — установить единоначалие в армии.)

Принцип упорной, жёсткой обороны, это когда войска стоят насмерть, получив перед этим весьма лаконичный приказ: «Ни шагу назад»! В отдельных случаях он безусловно оправдан (битва под Москвой, Сталинград и т. д.), но только ни в коем случае по отношению к обороне на протяжённости всей нашей границы с Западом. У регулярной армии главная задача — оборона всей страны, а не только её границы. Для этого в первую очередь необходимо сохранить армию и не подставить её противнику самыми уязвимыми сторонами своей системы обороны. Принцип жёсткой обороны при нападении с Запада, особенно если оно носит характер тотального нашествия, самый бессмысленный, самый жестокий — т. к. он не оставляет войскам ни малейшего шанса на выживание ради продолжения борьбы с врагом.

В чём же была опасность использования плана отражения агрессии, основанного на принципе жестокой обороны? В том, что войска, придвинутые вплотную к границе (ближайший тыл) и растянутые вдоль всей её огромной протяжённости, в местах прорыва, первыми получают сверхмощный, точный удар авиации, и артиллерии (подстава!), несущий страшный урон и имеющий шоковые последствия. После чего наша оборона мгновенно прорывается ударными, мобильными группировками противника, имеющего возможность именно на этих участках создать предельные плотности своих соединений. Танковые клинья гитлеровцев пронзают нашу растянутую оборону как нож — масло. Далее, несмотря на потери и отсутствие резервов, противник продолжает стремительное наступление (помешать ему некому) и в скором времени все наши мощные, отлично вооружённые, приграничные группировки оказываются у него в тылу. А дальше, попавшие в окружение войска, лишённые управления, снабжения, связи и т. д., к тому же не понимающие, что происходит, и от этого склонные к панике, либо гибнут, либо попадают в плен. Всё просто и страшно. Так и было! В своих воспоминаниях начальник Генерального штаба сухопутных сил германии Ф. Гальдер писал: «Русское военное руководство в 1941 году потерпело крушение со своим принципом жёсткой обороны». Сказано верно, однако сложившуюся в конце июня ситуацию изречение Ф. Гальдера характеризует не полностью. Дело в том, что согласно плану преступного дуэта: главнокомандующего РККА, наркома Обороны маршала Тимошенко и первого зама главнокомандующего, начальника Генерального штаба генерала армии Жукова, после планируемого ими отражения первого удара противника (Чего, как мы видим, в принципе не могло быть, т. к. на направлении своих главных ударов противник имел возможность создать многократно превосходящие плотности своих ударных группировок. К тому же, наши войска были расставлены крайне безграмотно, т. к. Жуков — «органически ненавидел штабную работу».), войска приграничных округов, соответственно ставшие фронтами, должны были немедленно перейти в широкомасштабное наступление по всему фронту (контрблицкриг). Встречно-лобовой контрблицкриг, при несостоявшейся жёсткой обороне — есть ни что иное, как утопия! Вдумайся, читатель, представь на секунду: ваши войска только что (впервые!!!) подверглись массированной обработке авиацией и артиллерией противника, причём точно по целям (они хорошо известны противнику) и при использовании огромного количества боеприпасов, потрясены ею, т. е. находятся в состоянии, близком к шоку (люди, впервые побывавшие под бомбёжкой, описывают своё состояние именно так), у вас серьёзные потери в живой силе и технике, ваши авиация и артиллерия не в состоянии нанести ответный удар, в вашем тылу хозяйничают прорвавшиеся танковые и иные мобильные соединения противника, на обороняемой вами территории действует значительно число хорошо подготовленных диверсантов, а также иных лиц, враждебно настроенных и стремящихся оказать помощь агрессору (граница-то западная…), подорваны, горят или захвачены склады с боеприпасами и горючим, вы не знаете, что делать с непредусмотренным, огромным количеством раненых и обезумевшими от страха женщинами и детьми, ищущими спасения в расположении ваших частей, нарушено или потеряно управление войсками, порваны коммуникации, отсутствует связь, вам неизвестны численность и расположение противостоящих вам сил противника, вы совершенно не знаете, что творится у ваших «соседей», вас мучит страх за судьбу ваших детей и жён, оставшихся в занятых врагом населённых пунктах и т. п. (последствия хорошо подготовленного, сверхмощного первого удара по войскам, преступно сконцентрированным в ближайшем тылу, на протяжении всей границы — только такие, иных не бывает), и в этих условиях идиотский приказ — вперёд и т. д. Очевидно, что немедленный, встречно-лобовой контрблицкриг против блицкрига автоматически переходит в мгновенное и чудовищное поражение, совершенно непредсказуемое по своим последствиям. ВСЁ ТАК И БЫЛО.

Напомним, что к началу боевых действий сосредоточенная в западных округах группировка Вооружённых Сил СССР многократно превосходила гитлеровские войска в живой силе и технике. Например, у немцев было всего 4 171 танков и штурмовых орудий, а у нас — 15687! Есть разница? Причём, только новейших, непревзойденных, лучших в мире танков, таких как КВ и Т-34, у нас было более 3 000! Но и якобы «устаревшие танки» (термин подлеца Жукова) Т-26, БТ-7 и др. на самом деле устаревшими вовсе не были (они были выпущены в 1939 — 1941 г.) и по своим тактико-техническим данным были намного лучше, чем (выпущенные в то же время) основные танки вермахта Т-III и Т-IV! Как видим, в распоряжении Жукова и Тимошенко находился «стальной кулак» неимоверной мощи. Подчинённые им бронетанковые войска по своему количеству и качеству (всего в РККА имелось около 22 тыс. танков) превосходили (кратно!) все вместе взятые танки Германии (с её саттелитами), Англии, Франции, США и всех остальных государств мира! Такое же количественное и качественное кратное превосходство (в 4-5 раз) имелось в авиации, артиллерии и т. д. И вся эта гигантская масса людей и техники была самым бездарным (вернее преступным) образом погублена в первые же дни войны.

Уже к 10 июля было уничтожено или захвачено немцами 11 783 советских танка. Такие же гигантские масштабы потерь были в авиации и артиллерии. Враг захватил колоссальное количество вооружения, боеприпасов, горючего, амуниции и т. д. Всё это, впоследствии, успешно использовалось гитлеровцами против наших же войск. К 10 октября на западном театре военных действий мы потеряли: убитыми и умершими от ран — около 556 000 чел., попавшими в плен и пропавшими «без вести» — около 2 335 000 чел., бежавшими с поля боя, т. е. дезертирами — 657 364 чел. Всего — около 3 548 364 чел. На 22 июня 1941 г. численность всех войск (т. е. включая войска НКВД и ВМФ) в западных округах составляла — 3 285 851 человек. Это был небывалый за всю историю России разгром. Читателю будет не безынтересно узнать, что самое крупное танковое сражение Второй Мировой Войны произошло не на Курской дуге (1943 г.), как принято обычно считать, а гораздо раньше: 27 — 30 июня 1941 г. в районе г. Дубно. Гитлеровским примерно 850 танкам и штурмовым орудиям противостояла наша более чем 8 000–я (!) танковая армада под командованием генерала армии Жукова Г. К., которого И. В. Сталин 23 июня отправил на фронт, к тому времени уже осознав, что в качестве начальника Генерального штаба этот человек — явно опасен. Очень скоро Генштаб снова возглавил маршал Б. М. Шапошников. Жукову же была предоставлена возможность самому выправить им же созданную критическую ситуацию (27 июня немцы взяли Минск) и остановить стремительное продвижение противника вглубь нашей страны. К сожалению, Жуков остался верен себе (вернее своему преступному замыслу контрблицкрига) и немедленно начал решительное контрнаступление. Печальный итог известен. В сражении под г. Дубно Жуков был наголову разбит и потерял свыше 4 000 (это при десятикратном-то превосходстве) танков, в результате чего стратегическая инициатива полностью и надолго перешла к германскому командованию. В своей весьма лживой и подлой книге «Воспоминания и размышления» об этом своём позоре маршал Жуков не вспоминает и не размышляет. Забыл, однако… После наступления на г. Дубно И. В. Сталин уже больше никогда не испытывал иллюзий насчёт полководческого гения Г. К. Жукова.

Сразу же после нападения гитлеровцев, одновременно с Жуковым, на фронт, непосредственно в район боевых действий, срочно отбыли маршалы Б. М. Шапошников, К. Е. Ворошилов и др. товарищи. Подмена основополагающего принципа обороны была немедленно обнаружена. К примеру, убывший в Западный Особый Военный Округ маршал К. Е. Ворошилов был просто потрясён увиденным: т. е. действиями командования и дислокацией войск округа. Напомним, что на то время К. Е. Ворошилов являлся Председателем Комитета Обороны при Правительстве СССР и поэтому обладал исключительной информированностью в военных делах. Однако гигантская по своим масштабам концентрация войск рядом с границей (т. е. подстава) оказалась для Климента Ефремовича совершенно нео